Он ласково звал меня Агрессией.

Спустя столько лет во мне не осталось ни капли той агрессии. Как бы он звал меня сейчас? Слабостью? Разочарованием?

Она в шутку звала меня Сучарой.

Спустя столько я, кажется, стало ещё большей сукой. Увидь меня на другой стороне улицы, крикнула бы она своё фирменное Привет, Сучара?

Она звала меня Резер.

Спустя столько лет до сих пор иногда ошибается. Не разойдись она с отцом, стала бы она звать меня его фамилией?

Там, где когда-то была Агрессия, Сучара и Резер, сегодня Агата. И в этом больше меня, чем во всём остальном вместе взятом.

Пять лет назад он сказал мне:
— Я слаб и не готов нести такую ответственность. Ты мне нужна, пока удобна.
Точнее, сказал он так:
— Я не могу больше думать о тебе, как о женщине.
Но мне потребовалось очень много времени, что услышать, что он сказал. Но тогда я не разобрала его речь, и мне послышалось:
— Ты неполноценна и не сможешь никогда такой стать. Тебя никто не сможет любить.

Он признался в своей слабости, а я решила, что проблема во мне. Глупые, глупые уши.